Чьи были Бухара и Самарканд: тюркскими или таджикскими?

Когда в результате национально-территориального строительства в Средней Азии в 1920-1930-е годы начертили новые границы, которых местные жители никогда не знали, это не могло не вызвать некоторого недовольства у людей, которые привыкли к другому. Тем не менее, в долгосрочной перспективе это принесло мир на эту землю и избавило нынешние независимые государства от многих проблем, ведь они получили относительно однородное население.

Тем не менее, некоторая неизбежная несправедливость в необходимых, но поспешных решениях коммунистов имелась, а потому есть вещи, которые узбеки, киргизы, казахи, туркмены и таджики не могут простить им и сейчас. А почему город N, район Х и волость Z принадлежит не нам, а соседям? Мы ведь тут жили столетиями, так зачем же нас обделили?

Сейчас мы попробуем разобраться, чьи же были такие древние города, как Бухара и Самарканд, которые ныне с легкой руки Иосифа Виссарионовича принадлежат Узбекистану?

Начнем с того, что каждый из них является одним из старейших поселений в Средней Азии, причем оба когда-то были частью Согдийского государства. Это была цивилизация восточных иранцев, которая протянулась вдоль Великого шелкового пути. Бухара и Самарканд были построены в интервале между 7-м и 5-м веками до нашей эры.

Из-за множества войн, переселений и миграций согдийцев ныне не существует. Как и другие восточно-иранские народы, они стали одними из предков нынешних таджиков. Но наиболее прямыми их потомками является немногочисленный современный народ ягнобцы, которые сейчас живут в нескольких долинах Таджикистана.

На момент строительства этих городов, тюрки не только не выделились из среды родственных им кочевых народов, но даже еще не возникла хуннская держава, от части населения которой они ведут свое начало. А поскольку тюркские миграции начнутся только через тысячу лет, то у нас нет никаких оснований полагать, что в ранних Бухаре и Самарканде жили кто-то кроме согдийцев.

Их население не изменилось, когда эта земля была завоевана персидской империей Ахеменидов; оно осталось прежним после нашествия Александра Македонского, утверждения династии Селевкидов и отпадения Греко-Бактрии; и даже при власти Кушанской империи и сменивших ее эфталитов все осталось по-прежнему.

Только создание в 6-м веке Тюркского каганата несколько изменило общее положение, но несмотря на растущую миграцию тюрок в этот регион, у нас есть основания полагать, что оба города имели преимущественно иранское население вплоть до монгольского вторжения в державу Хорезмшахов. Тем не менее, весь Мавераннахр на тот момент представлял из себя синтез культур: в сельской местности жили тюрки, постепенно переходившие от кочевого к оседлому образу жизни, а в городах преобладали иранцы, которые жили там с седой древности.

Правда, когда в 9-м веке в Средней Азии появилось персидское государство Саманидов, политическая власть в городах Хорезма и Согдианы уже находилась в руках тюрок, несмотря на то, что сами правители страны были иранцами. В ту эпоху в Бухаре, Самарканде и Ташкенте сидели тюркские князья, а восточные кочевые соплеменники называли регион землей тюрок.

В общем и целом, такая ситуация оставалась следующую тысячу лет: при сохранении больших масс иранских жителей, управляли этой землей именно тюрки, имена которых менялись по мере создания и распада новых держав. Поэтому, когда перед Советским Союзом стала необходимость определить принадлежность этих городов, их отдали Узбекистану, ведь до границы с Таджикистаном было весьма и весьма далеко.

Живая Средняя Азия