Свято место: почему США возвращаются в Центральную Азию

Визит Майка Помпео в Казахстан и Узбекистан и обнародование новой стратегии США в Центральной Азии остаются в центре внимания региона. При этом планы американцев относительно «российского подбрюшья», как с середины 1990-х называют центральноазиатские страны, пытаются разгадать и в Москве, и в Пекине. В резонансных событиях в Ташкенте, произошедших по следам визита Помпео, тоже ищут американский след. Так, в начавшемся в узбекской столице закрытом судебном процессе над предполагаемыми российскими шпионами некоторые наблюдатели увидели первые практические результаты стратегии. Надолго ли США вернулись в Центральную Азию, разбирались «Известия».

Самодостаточный регион

Стратегия США в Центральной Азии обновляется каждые пять лет. Правку в документ традиционно вносит Госдепартамент, умело расставляя акценты и меняя нюансы в зависимости от интересов американцев в регионе. Особенность новой стратегии в том, что Вашингтон впервые признал самодостаточность центральноазиатских стран независимо от ситуации в Афганистане, Китае или России.

В предыдущих версиях документа американцы то рассматривали Узбекистан, Казахстан, Киргизию, Таджикистан и Туркмению как часть Южной Азии, то вводили специальное понятие «Большой Ближний Восток», «Большая Центральная Азия», чтобы связать постсоветский регион с сопредельным мусульманским миром. Тем не менее в стратегии, декларирующей на этот раз самоценность региона, красной нитью проходит его соседство с Афганистаном и звучит призыв к республикам частично взять ответственность за его восстановление. Получается, что важность региона для США по-прежнему определяет афганский фактор и через него проявляется интерес непосредственно к Центральной Азии.

В новой стратегии, как и во всех предыдущих версиях, американцы стремятся не допустить столкновения интересов в регионе с другими крупными игроками. Прежде всего с Россией и Китаем. В документе признается неизбежность того, что Москва и Пекин в силу географической близости продолжат активно развивать свои контакты с регионом и превзойти степень их влияния Вашингтону вряд ли удастся. Но из этого вовсе не следует, что американцы смирились и готовы уступить россиянам и китайцам свою нишу, которая формировалась последние 30 лет.

«Ключевой принцип новой стратегии в том, что США признают геостратегическую значимость Центральной Азии. Независимо от уровня нашего вовлечения в ситуацию в Афганистане самоценность региона для американских национальных интересов не должна подвергаться сомнениям», — говорится в документе.

Развивать связи с регионом Вашингтон готов в сферах, где имеет конкурентное преимущество. В 1990-е годы своим козырем американцы считали поддержку независимости в едва вышедших из-под контроля Москвы центральноазиатской республиках. Для этого они бросили все силы на создание альтернативной энергетической и транспортной инфраструктуры, которая бы позволила не зависеть от российских трубопроводов и логистики. В 2000-х регион стал плацдармом для транзита в Афганистан американских невоенных грузов. Сегодня США делают ставку на поддержку экономики Центральной Азии.

В стратегии подчеркивается интерес Вашингтона к финансированию новых инфраструктурных, энергетических, логистических и образовательных проектов в регионе. Таким образом, американцы рассчитывают ускорить либеральные реформы, особенно в Узбекистане и Казахстане.

«Участие американского бизнеса в делах Центральной Азии будет способствовать продвижению наших интересов в области национальной безопасности и защите нашей родины, граждан и интересов за рубежом», — говорится в стратегии.

Однако насколько заинтересован сам американский бизнес в центральноазиатском рынке, который всё еще далек от того, чтобы считаться капиталистическим, — вопрос риторический.

Перекройка интересов

США в то же время не оспаривают проекты, которые реализуют в регионе другие внешние игроки. В стратегии нет прямой критики главного инфраструктурного проекта Китая, в который вовлечены все центральноазиатские страны, — «Один пояс — одни путь». Из этого не следует, что американцы теперь поддерживают его. Но, учитывая, что никто из республик не собирается отказываться от китайского проекта, Вашингтон занял скорее выжидательную позицию.

Вместе с тем, как показал визит Майка Помпео в Узбекистан и Казахстан перед обнародованием стратегии, от антикитайской риторики в Центральной Азии американцы отказываться тоже не собираются. Госсекретарь США открыто призывал две ключевые страны региона снизить зависимость от КНР, а взамен пообещал американские инвестиции.

В новой стратегии США в Центральной Азии практически не говорится об альтернативном китайскому проекте «Новый шелковый путь». Он подразумевает строительство транспортных коридоров и линий электропередач из Центральной Азии в Южную через территорию Афганистана. Лоббированием проекта в 2011 году занималась бывшая госсекретарь Хиллари Клинтон.

В обновленном документе особо выделены некоторые ключевые идеи этого мегапроекта. Одна из них — довести до конца CASA-1000, строительство ЛЭС из региона в Афганистан, Пакистан и Индию. Еще один проект, в который американцы готовы инвестировать, — это строительство «Лазуритового коридора». Вашингтон продвигает его с 2012 года. Коридор предполагает прокладку железных и автомобильных дорог из Афганистана в Туркмению и далее через Каспийское море — до Азербайджана, Грузии и Турции.

В обновленной американской стратегии нет ни слово и об опекаемом Россией Евразийском экономическом союзе, куда входят Казахстан и Киргизия, а Узбекистан и Таджикистан пока обдумывают плюсы и минусы возможного вступления. Зато подчеркивается роль Всемирного банка, Международного валютного фонда в реформировании экономики Центральной Азии.

При этом критика в адрес ЕАЭС со стороны американцев прозвучала в завуалированной форме. На встрече с президентом Узбекистана Шавкатом Мирзиеевым госсекретарь США пообещал ускорить вступление республики в ВТО. Что он потребовал взамен, не разглашается, но, учитывая развернувшуюся в этой центральноазиатской стране дискуссию о целесообразности вступления, не исключено, что именно отказ Ташкента от членства в ЕАЭС был положен на чашу весов.

В новой стратегии много внимания уделено безопасности Центральной Азии и звучит призыв не допустить проникновения в регион террористической и экстремистской угроз. И на этом направлении американцы обещают оказать посильную помощь.

Критика в адрес действующих в регионе структур безопасности, будь то пророссийская ОДКБ или региональная ШОС, в американской стратегии не звучит. Из этого можно заключить, что безопасность для американцев — главный приоритет и неважно, кто — россияне или китайцы — разделит с регионом ответственность за ее обеспечение.

От «большой игры» к реальности

Вообще и презентация новой стратегии США в Центральной Азии, и предшествовавший этому визит Майка Помпео в Казахстан и Узбекистан оказались несколько неожиданными событиями. После сворачивая активной фазы военной операции НАТО в Афганистане в 2014 году интерес американцев к региону пошел на спад.

Администрация Барака Обамы использовала регион как транзитный путь для переброски в Кабул невоенных грузов, но потребность в этом снижалась, а вместе с ней затухала и вовлеченность США в Центральную Азию. Что-то поменялось в конце президентства Обамы. В турне по странам региона тогда отправился госсекретарь Джон Керри. По итогам его визита была создана переговорная площадка Центральная Азия США (С5 1), где страны могли вести прямые переговоры без участия России и Китая.

Однако после прихода к власти Дональда Трампа интерес США к центральноазиатскому региону, казалось, безвозвратно угас. Но в какой-то мере именно это подтолкнуло Узбекистан, Казахстан, Таджикистан, Киргизию и Туркмению реалистичнее взглянуть на вещи, которые ранее рассматривались сугубо в формате так называемой большой игры.

Понятие «большой игры» уходит корнями в XIX век, когда Британская и Российская империи конкурировали за влияние в Южной и Центральной Азии. После распада СССР интерес Запада к этим территориям начал возвращаться, при этом Москва продолжала считать постсоветское пространство зоной своих особых интересов.

Сами страны региона использовали возникшее соперничество России и Запада в своих интересах. Попеременно называя то Москву, то Вашингтон, то Брюссель своими стратегическим партнером, республики тем самым сталкивали их друг с другом. Тем не менее это позволяло им получать от внешних игроков гранты, инвестиции и иные преференции. За счет этих вливаний внутренние реформы были отодвинуты на второй план.

Даже когда стало очевидно, что с приходом Трампа интерес к региону практически исчез и России из-за украинского кризиса было не до него, центральноазиатские государства продолжали верить, что они — важная «арена геополитического соперничества великих держав». Соответственно, инвестиции скоро вернуться. Так и произошло, с той лишь разницей, что главным инвестором стал не Запад и не Россия, а Китай.

Но было бы упрощением считать, что на протяжении почти 30 лет независимости Центральная Азия жила за счет внешних инвестиций. Долгое время они были существенными и стимулировали развитие региона. Но жить в новой мировой реальности, где, с одной стороны, политики-популисты вроде Трампа отказываются от прежних догм, с другой — санкционная политика сильно бьет не только по России, но и по сопредельным странам, и при этом верить, что регион по-прежнему интересен, становилось всё сложнее.

Продажа за рубеж энергоресурсов — основная статья доходов, за счет которой страны Центральной Азии осваивали навыки самостоятельности. Узбекистан, Казахстан и Туркмения обладают значительными запасами нефти, газа, урана и за 30 лет независимости стали заметными поставщиками этих энергоресурсов на внешние рынки. Если в первые годы независимости основным импортером была Россия, то в последние десятилетие за счет строительства новых трубопроводов и диверсификации маршрутов список покупателей расширился. Основные объемы нефти и газа у стран Центральной Азии закупает Китай.

Другое, не менее важное для региона экономическое направление — экспорт хлопка и другой сельскохозяйственной продукции. Но и здесь поставки ограничиваются рынками сопредельных стран СНГ и Китая. Промышленное производство имеет тенденцию к развитию, но пока оно незначительное.

Несмотря на сырьевую направленность экономики, не все страны региона стремились открывать свои рынки для свободной торговли и создавать благоприятные условия для внешних инвестиций. В совокупности эти факторы снижали интерес развитых стран к Центральной Азии. Даже спекуляции о геополитической конкуренции в регионе США, России и Китая не помогал удерживать их интерес.

Единственный способ вернуть внимание инвесторов и внешних игроков — это провести структурные рыночные реформы. Действия властей Узбекистана, Казахстана, Киргизии по реформированию экономики показывают, что реализм постепенно берет верх и в этом вопросе.

Стратегия США в Центральной Азии, где много говорится об экономическом сотрудничестве, воодушевила республики, но рассчитывать, что вслед за ней польются американские инвестиции и Трамп скоро не забудет месторасположение региона, не приходится. Доверие же к пророссийскому ЕАЭС колеблется от республики к республике. Поэтому ставка на внутренние реформы пока выглядит вполне оправданной.

Не первая скрипка

Пожалуй, нигде новая американская стратегия в Центральной Азии не вызвала большего неприятия, чем в России и Китае. Но реакция этих держав обусловлена не столько опасениям, что США потеснят их в регионе, сколько возможными провокациями против них.

Впрочем, произошедшие в Ташкенте в преддверие визита Помпео чистки среди узбекских силовиков и обвинения в шпионаже в пользу России некоторые наблюдатели как раз и называют «апробацией новой американской стратегии».

«Не исключено, что американцы пытаются внушить властям Центральной Азии, что Москва стала слишком усердствовать в регионе, и сливают информацию о шпионах. Не стоит забывать, что сам Помпео возглавлял ЦРУ», — рассказал «Известиям» источник в узбекской столице.

Нервно на визит Помпео и обнародование новой американской стратегии отреагировал и Китай.

«Турне Помпео по евразийским странам насыщено злонамеренным подстрекательством и клеветой, полностью разоблачило его личную враждебность и предубеждение в отношении Китая», — говорится в распространенном заявлении посольства Китая в Узбекистане.

Однако опрошенные «Известиями» эксперты считают чрезмерным упрощением видеть в любых американских действиях в регионе попытки ущемить Россию. Что касается самих стран региона, то эксперты полагают, что связи США нужны им как противовес в отношениях с Москвой и Пекином.

«Тенденция такова, что американцы не намерены втягиваться в новую конфронтацию с Россией на постсоветском пространстве. А вот потеснить КНР — в этом есть интерес. Если обратить внимание на биографии послов США в странах Центральной Азии, то все они так или иначе связаны с Китаем и Азией в целом. Еще несколько лет назад в регион направляли дипломатов-советологов или русистов», — высказал свое мнение проживающий в США специалист по Центральной Азии Рафаэль Саттаров.

Консультант Московского центра Карнеги Темур Умаров полагает, что и в самом регионе есть понимание, что хоть отношения с США и важны, но по приоритетности они уступают основным соседям — России и КНР.

«В силу географических обстоятельств страны Центральной Азии никуда не денутся от Москвы и Пекина. А вот Вашингтон далеко. К тому же Россия не настолько наивна, и в стране понимают: сколько бы американцы не обещали золотых гор, регион им не особо интересен. Пока внимание удерживает близость к Афганистану, где американцы рассчитывают на успех. Но играть в регионе первую скрипку американцы не могут, да и не будут», — резюмирует Умаров.

Источник - Известия