Ташкентский безумец: о судьбе одного из Романовых

В январе 2019 года в Ташкенте был обнаружен поистине царский клад: монеты, посуда, украшения – на сумму более миллиона долларов. Это были так и не найденные в советские годы сокровища Николая Константиновича (1850-1918), внука императора Николая I. Сосланный в Ташкент представитель царской фамилии не транжирил здесь семейные деньги – наоборот, зарабатывал свои. Нехарактерное занятие для великого князя. Но и сам он был одним из самых необычных Романовых за всю историю.

Ташкентский Романов

В Ташкенте его поминают добрым словом. Князь жил здесь до своей смерти и много чего успел сделать для города; прежде всего, он завел в Ташкенте водопровод. Кроме того, он дал деньги на постройку драматического театра (не сохранился) и кинотеатра "Хива" (сохранился), учредил стипендии для узбекских студентов, которым не хватало средств поступить в российские университеты. Он был прекрасным предпринимателем: открыл фотографические мастерские, бильярдные, наладил продажу кваса, переработку риса, мыловаренные и в особенности хлопковые мануфактуры, в которых применялся полный цикл производства. Доходы от этих и других производств князь направлял на удовлетворение своих интересов – к счастью для населения Ташкента, они лежали в рациональной плоскости.

Николай Константинович, почетный член Императорского русского географического общества, прекрасно разбирался в сельском хозяйстве и его нуждах. И самым знаменитым его проектом было орошение Голодной степи – солончаковой пустыни под Ташкентом. Из своих денег князь оплатил постройку 100-километрового Романовского оросительного канала, благодаря которому началось продолженное при большевиках сельскохозяйственное освоение Голодной степи. По завещанию половину своего состояния великий князь также передавал на общественные нужды Ташкента.

Сам князь называл свой канал Искандер-арык – потому что самого себя он называл "Искандер", и с 1899 по указу тогдашнего императора Николая II жена князя и все его потомки стали называться князьями Искандерами. Но в круг царской семьи никто из них принят так и не был – Николай Константинович, Никола, как его звали дома в юности, был среди Романовых навсегда отверженным. Когда в 1881 году убили императора Александра II, Никола написал своему двоюродному брату, следующему императору Александру III, прося разрешить ему приехать в Петербург "помолиться праху обожаемого мною монарха". "Вы недостойны того, чтобы склоняться перед прахом моего отца, которого так жестоко обманули. Не забывайте, что вы обесчестили всех нас. Пока я жив, вам не видать Петербурга", – отвечал кузену царь. В чем было дело?

Любовь и кража

В юности Николай Константинович прославился в кругу семьи как первый из Романовых, окончивший высшее учебное заведение – Академию Генерального штаба, да еще и с серебряной медалью. Блестящий офицер, командир конного эскадрона, примерно в 1871 году на одном из балов он познакомился с Хэрриэт Блэкфорд (1848-1886). 23-летняя американская танцовщица уже побывала замужем, воспитывала ребенка и называла себя Фанни Лир. В нее Никола и влюбился, начав закатывать своей пассии пиры великокняжеского размаха, о которых в Петербурге тут же начали судачить на каждом углу.

Своим поступком Никола нарушал сразу целый ряд принципов великокняжеской этики – по меркам царского семейства, Фанни была обычной проституткой. Открытое, публичное общение с такими женщинами и появление с ними в свете было для великого князя недопустимо. Чтобы прервать эту связь, Константин Николаевич, отец Николы и родной брат императора Александра II, отправил Николу в составе экспедиционного корпуса в поход в Среднюю Азию, на Хиву – в те самые места, куда потом князь будет сослан. Проявив чудеса храбрости, получив боевой орден св. Владимира 3-й степени, Николай Константинович вернулся из похода – и с удвоенной силой начал гулять с Фанни Лир. Втроем с ней и своим приятелем-бонвиваном, корнетом Николаем Савиным, князь поехал в Европу, а по возвращении снял для Фанни целый дом в Петербурге.

У великих князей и княгинь были собственные доходы – при их рождении родители традиционно вкладывали некоторую сумму в ценные бумаги, проценты с которых пополняли личный капитал царственных отпрысков, кроме того, им выдавались значительные суммы на собственные расходы; но на жизнь в масштабах Николы и его подруги всего этого не хватало, и князь решил нарушить еще парочку вековых великокняжеских принципов – он пошел на преступление, совмещенное со святотатством.

Психиатрическое решение

Мать Николы, великая княгиня Александра Иосифовна, была знаменита своей яркой красотой и веселым нравом. Она была хозяйкой блестящих музыкальных вечеров, на которых исполняла собственную музыку, преимущественно марши; Иоганн Штраусс посвятил ей вальс и кадриль. И уж самая эксцентричная сторона ее поведения – любовь к спиритическим сеансам. Как писала фрейлина Анна Тютчева, Александра Иосифовна "так много и так часто повторяла свои магнетические опыты, что кончила тем, что с ней сделался выкидыш, и она чуть не сошла с ума".

Но это было потом; а в юности Александра была любимой невестой Константина, второго сына Николая I. Сам Николай, меломан и ценитель женской красоты, восхищался невесткой и подарил ей на свадьбу икону Богородицы, которая была семейной святыней и хранилась в драгоценном окладе с бриллиантами.

Три из этих бриллиантов, как показало следствие, и выломал Николай Константинович апрельской ночью в 1874 году, а потом послал своего адъютанта заложить их в ломбард. Дело усугублялось тем, что при первом же допросе Никола поклялся на Библии, что невиновен, а также постоянно пребывал в отвратительно хорошем расположении духа. "Никакого раскаяния, никакого сознания, кроме, когда уже отрицание невозможно, и то пришлось вытаскивать жилу за жилой. Ожесточение и ни одной слезы. Заклинали всем, что у него осталось святым, облегчить предстоящую ему участь чистосердечным раскаянием и сознанием! Ничего не помогло!" – записал в дневнике отец Николы, Константин Николаевич.

А история уже получила широкую огласку в Петербурге – надо было как-то объяснять поведение великого князя. Казалось, что удачный выход найден – великого князя решили объявить сумасшедшим, а именно – клептоманом. Решение было, так сказать, под рукой – все уже давно считали Александру Иосифовну, маму великого князя, окончательно рехнувшейся из-за ее спиритизма. Был созван консилиум медиков под руководством великого русского психиатра Ивана Балинского, который осматривал Николу и беседовал с ним.

Как отмечает профессор Игорь Зимин, в промежуточном диагнозе от 12 августа 1874 было указано: "Мы _