Го и маджонг политики

В геополитике стало чем-то само собой разумеющимся использовать шахматную терминологию. Этому частично поспособствовал выход книги Збигнева Бжезинского "Великая шахматная доска: главенство Америки и ее геостратегические императивы". Апелляция к шахматам как интеллектуальной игре, известной всему миру, в работе Бжезинского была интерпретирована с позиции гегемонии США и необходимости ее сохранения. Но нужно задаться вопросом - адекватно ли говорить о шахматах, если речь идет о сложном и комплексном мире самых разных взаимоотношений с интересами и противоречиями многих сторон? Для биполярного мира, который закончился с распадом СССР, еще как то можно было говорить о поединке черных и белых, но ведь с 1991 г. фактически наступил однополярный момент.

Вероятный ответ почему Бжезинский выбрал такую аллегорию можно найти в воспоминаниях Александра Дугина о встрече с Бжезинским в Вашингтоне. На вопрос, осмыслял ли он, что шахматы - это всегда игра двух акторов (Морское могущество и Сухопутное могущество как принципиальные агенты геополитики), Бжезинский ответил, что не задумывался об этом. Вероятно всего потому, что битва на шахматной доске рассматривалась им как финальный бой, где атлантизм устраняет все препятствия к мировому господству. К господству через контроль над Хартлендом Евразии, то есть окончательной победой над Россией.

Именно бой, а не война, поскольку партия в шахматы - это отражение одного боя.

Да, там необходимо стратегическое мышление. Но это все-таки одно сражение между двумя сторонами. Чего нельзя сказать о прототипе шахмат - чатуранге, где на поле размещены фигуры для четырех игроков, а сами фигуры символизируют четыре рода войск под управлением военачальника.

Превращение в игру для двоих символизирует и характерный для западной культуры и метафизики дуализм. Интересно в этом отношении соотнести трансформацию шахмат и с концепцией Карла Шмитта о Политическом, где существует разделение на друзей и врагов (кстати, о нейтральных силах не говорится), что также органически вписывается в западную политическую традицию, корни которой (а именно ярко выраженное противопоставление добра и зла), все же лежат на востоке - в зороастризме.

Однако, если чатуранга изменила свои функции и правила, на востоке остались другие стратегические игры, которые сохранили свой изначальный вид. И при этом они не менее интеллектуальны. Это го и маджонг. Хотя в го играют два игрока, она по своему характеру более геополитическая. Во-первых, это не единичное сражение, а война, где на поле разворачиваются многочисленные комбинации сражений. Во-вторых, там идет не охота за головой короля (политического лидера, правительства или верховного главнокомандующего), который окружен своими телохранителями с разными возможностями, а захват территории. Го более сложна в правилах и больше отражает политическую реальность современного мира - необходимо продумывать разнообразные комбинации в самых разных местах.

Вероятно, успех действий Китая во внешней политике частично заключается в практике игре в го, создавая многослойное нелинейное мышление, которое можно применить в международных отношениях.

Не менее интересна и игра в маджонг - в ней требуются такие качества, как опыт, память и наблюдательность, что необходимо и в политическом искусстве. Хотя присутствует и случайный фактор (можно назвать его невидимой рукой Юпитера, если использовать формулировку Адама Смита), который в зависимости от правил (есть разные варианты игры), может быть незначительным или решающим. Из четырех игроков побеждает тот, кто соберет наиболее ценную комбинацию из костей. Это снова напоминает внешнюю политику Китая - умелый захват рынка редкоземельных металлов, обгон Запада по многим позициям от экономики до технологий, получение энергоресурсов из России по приемлемым ценам, взаимодействие с другими странами, представленное как стратегия "win-win", да и сама инициатива "Пояс и путь" - все это свидетельствует, что Китай является превосходным игроком в маджонг на мировой карте и собирает для себя лучшие кости.

России также необходимо научиться эффективно действовать одновременно на нескольких направлениях и в нескольких измерениях. Сама евразийская природа России взывает к цветущей сложности в геополитических векторах. СВО является хорошим тестом на прочность по ряду показателей, но для выстраивания действительно суверенного полюса в многополярном мире нужно не откладывать ряд решений на "более лучшие времена", обосновывая это тем, что сейчас не подходящий момент, а уже сейчас проводить глубокую реорганизацию. И, в первую очередь, в обязательном порядке встраивать соответствующие решения в стратегию внешней политики и создавать механизмы для их реализации.