Казахстан 2020: реформы VS коррупция

Пандемия и экономические проблемы в 2020 году в очередной раз показали наличие в Казахстане общего кризиса управления. Это и кризис социальных сфер и цифровизации, растраты, аресты топ-менеджеров ФСМС, аресты руководства Минздрава, смещение руководства Министерства цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности, смещение руководства холдинга «Байтерек».
Подводя итоги 2020г., заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин в своем комментарии для Ia-centr.ru рассказывает о кризисе социальных сфер в Казахстане и попытках цифровизации в стране в уходящем году.
Топ-5 событий, изменивших страны Центральной Азии в 2020 году – в спецпроекте «Итоги 2020» от Ia-centr.ru.
– Казахстан воссоздал Агентство по стратегическому планированию и, параллельно в качестве президентского советника был привлечен и Нур-Султаном, и Ташкентом Сума Чакрабарти. Что можно сказать о таком рекрутировании?
– В этой фигуре нет ничего экстраординарного. Вспомните недалекое казахстанское прошлое – сколько было иностранных советников, вплоть до Тони Блэра.
Решение о Чакрабарти следовало бы обсуждать, если бы мы располагали данными о том, что советник имеет некое особое влияние на принятие каких-то серьезных экономических решений в стране – у меня таких данных нет. Сомневаюсь, что институт советников на постсоветском пространстве сильно влияет на социально значимые, политические процессы и решения. 
Таких советников было много, но сказать о ком-то из них, что он способствовал принятию судьбоносных решений – нет. Другой вопрос, что прислушиваться к рекомендациям таких людей – остается прерогативой первого лица.
Вообще, на постсоветском пространстве тема привлечения иностранца, который приедет и научит, довольно старая. И лучше спрашивать о таком опыте экспертов, которые занимаются Украиной. Там таких советников за последние годы было больше. Но особого прорыва не наблюдается.
Жить надо в первую очередь своим собственным умом. А иностранные специалисты –больше красивая вывеска. Еще несколько лет назад в крупных казахстанских государственных ведомствах было модно иметь какого-то иностранного советника, так же, как в крупных бизнес-структурах – в совете директоров.
Так, коллеги-эксперты по Центральной Азии предполагали, что в данном случае возникает возможность некоей координации работы по, например, реформированию экономики Узбекистана и наведению порядка в экономике Казахстана. Но я сомневаюсь в том, что президенту Мирзиееву, а также людям, которые в Узбекистане руководят экономическим блоком, так же, как и их казахстанским коллегам, так уж важно и необходимо мнение господина Чакрабарти. Выслушать они его, конечно, могут. А реализовывать такое мнение по реформированию или модернизации экономик – будут решать сами.
– Если раньше Казахстан хоть как-то занимался стратегическим планированием, то теперь все ограничено трехлетним бюджетом. В этом смысле воссоздание АСПиР может способствовать прогрессу?
– Если такая задача поставлена, видимо, Токаев предполагает, что функция выработки стратегии для государства востребована. Очередное издание «Аспирина» необходимо. И казахстанские СМИ эту тему достаточно подробно обсудили. 
В частности, то, что в условиях мировой экономической и политической турбулентности необходимо иметь государственную структуру, которая будет вести мониторинг процессов. Как я понимаю, это задача-минимум, которая в данный момент поставлена.
– В общем-то до нововведения этим занималось Министерство экономики.
– У меня этот вопрос по поводу дублирования бюрократии сразу же и возник. Но, возможно, тут работает принцип «одна голова хорошо, а две – лучше».
Есть еще соображение, связанное не столько с объективной необходимостью такой структуры, а с вопросами формирования будущего корпуса чиновников, которые будут ориентированы на действующего президента. 
То есть тут могут быть соображения сугубо практического свойства. И дело не в том, что экономика управляется как-то не так, а в том, что необходимо формировать новый корпус управленцев.
Не исключено, что новая структура родит новые таланты, которые придумают какие-то стратегические ходы, позволяющие Казахстану создать новую экономическую модель.
Токаев оказался сейчас в очень сложном положении с точки зрения выработки экономической политики, что приходится пробовать разные варианты. И то, что действующий президент концентрирует внимание на необходимости выстраивания новой экономической стратегии – это говорит в его пользу. 
Создана структура, которая теоретически способна ему в этом помочь. Поможет ли – другой вопрос. Я считаю, что нет, но пробовать надо.
– В текущем году обнаружился провал всех мероприятий по цифровизации, были смещены многие чиновники, кто-то оказался под следствием.
– Мы видим общее повальное увлечение цифровизацией на постсоветском пространстве.
Так, на последнем пленарном заседании туркменского правительства Гурбангулы Бердымухамедов, например, красиво говорил о цифровизации, как красиво расцветет и заживет страна после реализации этих проектов. Это повальное увлечение, с одной стороны, призвано повысить эффективность госаппарата. Все-таки это серьезная структурная составляющая всех процессов, если полноценно заработает так называемое цифровое правительство.
Главная проблема для всех постсоветских республик – стремление чиновничества минимизировать ответственность за свои решения. 
Если Туркменистану, например, удастся перейти к системе, когда страной сможет управлять «цифра», может быть, искусственный интеллект окажется более эффективным, чем это было до сих пор.
Тут помимо следования моде и общемировому тренду по реализации тех или иных информационных стратегий, есть сугубо практическая составляющая – надежда, что система заработает лучше.
Надежда, в общем-то, не беспочвенная. Сам эффект цифровизации позитивен и способен кардинально повысить качество государственной системы. Ведь искусственный интеллект, даже самый простенький, не будет беспокоиться о том, что с ним случится, если министра вдруг отправят в отставку.
Другой вопрос, что у нас все упирается в человеческий фактор, выливающийся в следственные действия и посадки. Коррупционная составляющая для Казахстана остается значимым явлением. Тут говорить особо не о чем, кроме того, что необходимо увеличивать ответственность и контроль за институтами и конкретными физическими лицами, которые курируют проекты и расходование бюджетных средств.
А так – дело благое, и двигаться в этом направлении надо. Во-первых, это общемировой мейнстрим, во-вторых, – повышает доверие граждан к государству, к системе.
Здесь мы выходим на уровень каких-то более широких обобщений. Год прошел под знаком коронавируса, и параллельно с этим мы наблюдаем в мире рост роли государства. А в Центральной Азии – еще больше.
Понятно, что и гражданское общество, и низовая гражданская активность станут доминирующим фактором в будущем. Поэтому государственный аппарат должен оказаться более функциональным. 
Все эти надежды хороши для благополучных государств с большими бюджетами, умеренно вороватым чиновничеством и главное – без бремени в виде пандемий. Государства по-прежнему остаются главным элементом, и это подтверждается сейчас, в том числе и в странах, претендующих на роль мировых лидеров. 
Мы видим, что возрастает роль госструктур в контроле здравоохранения, фармацевтических структур, которые аффилированы с государством, и так далее – сверху донизу.
В данном случае вопросы, связанные с цифровизацией, с новым технологическим укладом, что называется, на перепутье. 
Сейчас надеются на то, что придет какой-нибудь очередной «Илон Маск» и решит все вопросы без государственного участия, в том числе и в деле создания цифровых правительств, наверное, совсем наивные люди. Без государственного участия, контроля, ресурсов ничего такого реализовать нельзя.
А что касается коррупции – с ней надо бороться в рабочем порядке, что в Казахстане и делают. Те же пертурбации в Министерстве здравоохранения – это реакция на подобные явления. Значительная часть казахстанских топов, которые связаны с частными бизнес-структурами, стараются нажиться на пандемии, на панике, которой подверглось общество.
Но это проблема не только Казахстана, но и общемирового охвата.
В том же Кыргызстане проходили аналогичные процессы в Минздраве примерно в то же самое время – отставки, назначения, переназначения, обвинения чиновничества в продаже гуманитарной помощи.
Кейс КР сильно похож на тот, который наблюдался в Казахстане накануне отставки прежнего министра Биртанова. Только порядки разные: у соседей и объемы меньшие, и цифр на порядок ниже.
И в западных странах мы наблюдали скандалы с попытками нажиться на перепродаже дешевых китайских ИВЛ и так далее. Очевидно, такое мы увидим еще не один раз при следующих серьезных вспышках вирусов.
То есть, это не национальная особенность и не наследие советского прошлого, а сугубо общечеловеческое.