Нужна ли России стратегия на Ближнем Востоке?

"Нужна ли России новая стратегия на Ближнем Востоке? Первое, что приходит на ум: "а зачем?"" - с таких слов начинается экспертный доклад, подготовленный Институтом востоковедения РАН к начинающейся в понедельник XI Ближневосточной конференции Международного дискуссионного клуба "Валдай" под названием "Новая стратегия России на Ближнем Востоке: страны и направления".

Прежде всего следует отметить, что впервые за несколько лет доклад к конференции (.pdf) сосредоточился именно на российской политике, а не на экзистенциальных проблемах Ближнего Востока. Примечательна и провокационная постановка вопроса: "а зачем?". Видимо автору доклада - ведущему научному сотруднику Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения Константину Труевцеву, как и всем российским экспертам по Ближнему Востоку, надоели вопросы зарубежных коллег о наличии российской стратегии в этом регионе. Но если она и существует, то никто из нас ее не видел. И сейчас, когда основное внимание привлечено к другим направлениям российской внешней политики, самое время спокойно, без идеологического пафоса поговорить о политике Москвы в регионе.

Доклад пытается дать ответ на вопрос: зачем же нужна эта стратегия и какой она может быть. Соглашаться или нет - уже вопрос к МИД РФ, если ему, конечно, есть дело до советов научного сообщества. Впрочем, доклад может заинтересовать не только МИД, но и президентскую администрацию, Минобороны и другие российские ведомства, особенно с экономическим уклоном, а также бизнес-сообщества. И вот здесь единая логика действий как раз бы не помешала, учитывая, что каждое из российских ведомств живет своими, зачастую несовпадающими интересами.

Доклад предостерегает того условного российского чиновника, который считает, что у России и так все хорошо на Ближнем Востоке и даже лучше, чем во времена СССР.

Москва поддерживает хорошие отношения с арабскими странами, при этом общается с Израилем. Развивает отношения с Ираном, который называл СССР не иначе как "малым Сатаной", а также Саудовской Аравией, всегда входившей в зону влияния США. "Но жизнь не стоит на месте… Как при таком интенсивном движении сохранить то, что уже наработано, идти в ногу с новейшими процессами и трендами, не надорвавшись при этом на дальних рубежах?" - задается вопросом автор доклада.

Особо ярко это видно на примере Сирии, которая стала "нашим всем" на Ближнем Востоке. С началом российской военной операции в этой стране произошло реальное превращение Москвы во влиятельного и системообразующего игрока в регионе. Но что дальше, когда основные этапы военной операции завершены, а политического решения в Сирии не видно. Что делать России? Почивать на лаврах? Не приведет ли это в итоге к краху, сопоставимому с уходом советских войск из Афганистана? При этом весьма символично и очень важно, что в ближневосточной конференции Валдая примет участие глава МИД Сирии Фейсал Микдад.

В докладе отмечается, что политика России определяется в основном тремя доминантами:

обеспечением безопасности и надежности обороны;
строительством Большой Евразии;
созданием внешних условий для технологического скачка России.
Присутствие России в Сирии относится к первому пункту и, по мнению авторов доклада, сейчас сводится к решению трех задач: обеспечению устойчивого примирения между Дамаском и курдами; обеспечению ухода сил США с сирийской территории; ликвидации зон турецкой оккупации на территории Сирии. На этом моменте позволю себе не согласиться, так как сомнительно, что Россия действительно верит в возможность реализации двух последних пунктов в ближайшей перспективе, а следовательно, и решения первой задачи, которая напрямую зависит от ухода США. Но в качестве стратегических задач - почему бы и нет?

В докладе также упоминается и о посреднической роли Москвы на Ближнем Востоке.

"Российские миротворческие усилия должны быть направлены на предотвращение новых или купирование обострения старых конфликтов",- пишет автор. И это так, если Россия, конечно, хочет сохранить за собой статус великой державы.

В свете последних событий вокруг Украины весьма спорен тезис, что "российское военное присутствие в Сирии зримо снижает конфликтогенность в Восточном Средиземноморье" и становится важнейшим фактором недопущения эскалации в Черноморском бассейне. Но то, что для безопасности России и сохранения ее способности влиять на мировые события наличие военных баз в Сирии - важный фактор, несомненно.

Как в 2021 году страны Ближнего Востока решили преодолеть линии, разделившие регион после "арабской весны"
Очень интересно обращение автора доклада к двум маргинальным в политическом дискурсе темам "Большой Евразии" и "технологического скачка". По мнению господина Труевцева, центральное место в строительстве "Большой Евразии" занимает транспортный коридор Север-Юг, который соединяет российский берег Балтийского моря с иранским портом Бендер-Аббас на побережье Индийского океана. Дальше - короткий морской маршрут до индийского порта Мумбаи, пакистанского Карачи, портов Бангладеш, Шри-Ланки и стран АСЕАН. "Сотрудничество Ирана с Россией, а также с Индией является важнейшим фактором",- подчеркивается в тексте. К тому же интерес к проекту проявляют арабские страны Персидского залива. "В интересах России попытаться сделать так, чтобы процесс сопрягался с трансконтинентальными путями - через Россию, под ее контролем или с участием. Иначе есть риск появления логистических цепочек в обход России",- подчеркивается в тексте.

Что касается создания внешних условий для технологического скачка России, то автор доклада обращает внимание на "становление научно-технологической оси" между Израилем и ОАЭ и возможность присоединения к ней России.

Отношения с Израилем автор доклада называет одним из приоритетных направлений для России на Ближнем Востоке, хотя это и болезненно воспринимается многими арабскими и - шире - исламскими партнерами Москвы. Правда, тут же указывается, что эти отношения далеко не безоблачны. Помимо того что Израиль - наиболее близкий союзник США в регионе, российско-израильские противоречия связаны с тремя географическими точками: Палестина, Голанские высоты и Иран.

Отдельное внимание Константин Труевцев уделяет связям России с Турцией, к которым относятся весьма осторожно. С одной стороны, Анкара - стратегический партнер Москвы, а с другой - опасный конкурент как на экономическом, так и на политическом поле. В то же время Россия на данный момент находит общий язык с Турцией, несмотря на противоречия (что, впрочем, может измениться в случае смены политической элиты в этой стране). Пока же в России весьма ценят способность Анкары к диалогу, а также тот факт, что "ряд турецких шагов объективно направлен на эрозию южного фланга НАТО".

Хотелось бы также обратить внимание на момент, обойденный в докладе: энергетическая безопасность России.

Это особенно актуально сейчас, когда на Западе пытаются найти альтернативу российскому газу в Катаре. А от взаимопонимания с Саудовской Аравией зависит устойчивость нефтяного рынка.

При этом нельзя не согласиться с господином Труевцевым, что Россия - весьма востребованный игрок на Ближнем Востоке (опустим намеренно упомянутое в докладе слово "ведущий"), "однако это чревато и появлением новых обременений для российской стратегии". Но тут же возникает вопрос к последним строчкам доклада: "К счастью, опыт последнего десятилетия придает уверенности в том, что российское руководство, политики, дипломаты, военные, разведывательные службы накопили огромный опыт, способны делать правильные выводы и принимать верные решения в самых многогранных ситуациях, которыми богат Ближний Восток". Лично я ни в чем не уверена.